В бардовской поэзии 60-х - 90-х гг. ХХ в. Н.М. Карамзин упоминается в основном как автор «Истории государства Российского», и образ его почти всегда сопоставляется с образом декабристов, которые, наряду с А.С. Пушкиным, были своеобразным «центром притяжения», эталоном ценности при размышлениях о российской истории и литературе. Традиция такого сопоставления присутствует и в исторической науке этого времени, в частности, в книгах Н. Эйдельмана, современника, личного знакомого многих поэтов-бардов (об их отношениях пишет, например, С. Рассадин в «Книге прощаний»1). Образ Карамзина в рассматриваемых далее текстах соотносится, если не создан с учетом книг Эйдельмана. Важной особенностью осмысления истории и в бардовской поэзии, и в книгах Эй- дельмана является постоянное сопоставление ее с современностью. Само обращение поэтов к прошлому (образы исторических деятелей, занимающие значительное место в творчестве А. Городницкого, А. Галича, художественно-историческая проза Б. Окуджавы) в 60-70-е гг. связано с острым ощущением значимости текущего исторического момента и личной ответственности перед настоящим и будущим (ср.: постоянное ощу щение себя в Истории Ю.М. Лотман считает о д н о й из главных примет декабристского мировоззрения и поведения2). Наиболее яркий пример сопряжения прошлого и настоящего - стихотворение А. Галича, ставшее позже песней, «Петербургский романс» (1968)3, написанное в ответ на ввод советских войск в Чехословакию и совпавшее с выступлением на Красной площади пр отестующих против этого вторжения. Сначала «Петербургский романс» строится по законам ролевой лирики, с элементами языкового портрета, разговорной речи. Он представляет собой монолог полковника, который тож е «кричал “Тираны!” / И славил зарю св о боды!», но «в то роковое утро» «мудро / С е бя объявил в отъезде» и теперь чувствует стыд и зависть к тем «мальчишкам прапорам и корнетам» - к «солнечной ихней славе».
